Мама – главный человек в жизни ребенка. Она готова на любое самопожертвование. И бывает так, что своему ребенку мама дарит жизнь дважды: первый -  в день его рождения, второй - когда отдает ему часть себя и становится донором органа. При этом родственная трансплантация – это настоящее спасение и реальная возможность здоровой, полноценной жизни.

История Романа и Евгении именно о таком двойном даре жизни.

«Нужно отталкиваться от опыта врачей»

Роману из Красноярска было 10 лет, когда его мама Евгения стала замечать, что из школы сын приходит сильно уставшим. Она не сразу догадалась, что состояние связано не со школьной нагрузкой, а с проблемами внутри организма. Это стало очевидным только тогда, когда Рома заметно похудел, и у него пожелтели глаза. После обследования мальчику поставили диагноз «альвеококкоз печени».

«Это очень редкий, но очень опасный паразит, его переносчиком являются дикие животные. Его называют «паразитарный рак», а также «болезнь грязных рук детей», –  поясняет Евгения. – Где и как произошло заражение, можно только догадываться». Год Рому лечили, ничего не помогало, и тогда консилиум врачей принял решение: «Готовьтесь к трансплантации. Ищите родственного донора».

«Естественно, это был шок. Слово трансплантация для нас было страшным. Несколько дней – слезы, сопли, а потом мобилизуешься и начинаешь искать решение», - вспоминает Женя. Это был 2014 год. В социальных сетях она прочитала комментарий: «В Москве уже 20 лет делают такие трансплантации – нужно отталкиваться от опыта врачей». И Евгения с Романом поехали в столицу.

«Будешь донором ты, мне твоя печень нужна»

В Москве Евгения переживала, подойдет ли она как донор. Ей было 37 лет, она следила за своим здоровьем, занималась спортом, вела правильный образ жизни: «Но все равно был страх: вдруг не пройду? Самой операции я не боялась ни минуты. Я мобилизовалась, хотела, чтобы весь этот ужас закончился быстрее. Материнский инстинкт, наверное, сработал».

Роману на тот момент было 11 лет. Когда он услышал про трансплантацию и увидел слезы Евгении, у него был шок. От стресса он проспал весь день. А потом сказал серьезно: «Будешь донором ты, мне твоя печень нужна».

Евгения с мужем в разводе, но она и его попросила сделать УЗИ печени, чтобы готовиться к донорству, если вдруг она не подойдет. Муж ответил уклончиво: «Ты съезди, обследуйся, если у тебя не получится, то я поеду».

Она была удивлена, что некоторые родители не подходили как доноры: «Есть очень много подводных камней, столько нюансов! Я много молилась, ездила каждый день к мощам святой Матроны и просила, чтобы я подошла как донор. Трансплантолог Артем Монахов мне сказал: «Сейчас ваш вес идеальный, но, если наберете хоть один килограмм, мы будем ждать, пока похудеете. То есть трансплантация отложится». В итоге я подошла идеально и отдала сыну 58% печени при возможном максимуме 60%».

Тогда Евгения сказала сыну: «Рома, я для тебя себя берегла».

Сейчас она уверена, что ей помогла ее вера в хорошее: «Я по жизни боец и бьюсь до последнего. Встречались родители, которые сомневались, все ли будет хорошо, а я считаю, что такие мысли нельзя допускать, особенно матери. Главное, не терять время, не раскисать, не бояться, не впадать в истерику, потому что время очень дорого».

Евгения считает, что важно делать так, как говорят врачи: «В Центре им.Шумакова очень жесткая дисциплина, как будто ты в армии побывал. Сергей Владимирович Готье очень строгий человек. Но позже понимаешь, что он «дрессирует» на будущее – готовит жить дальше после трансплантации. Все четко, от этого зависит дальнейшее восстановление».

Она ни на минуту не пожалела, что трансплантация состоялась: «Врачи для меня и по сей день – это боги, святые люди, спасители. Я им безумно благодарна. Видела, как они нянчатся с донорами и с детьми. Ночами не спят. Низкий им поклон!»

«Когда нет сомнений, все проходит легко»

О реабилитационном периоде Евгения говорит коротко: все было без осложнений.

«Рома быстрее меня пришел в себя. Даже отказался от обезболивающих. Нужно быть на оптимизме и верить, что все будет хорошо. Когда нет сомнений, все проходит легко», - уверена Женя.

Страхи начались после выписки. «Остаешься без жесткой дисциплины, без больницы, один на один дома. Таблетки по часам. Боишься что-то забыть. Начинаешь будоражить по глупостям врачей в вотсапе – они отвечают, дают инструкцию. Потом все приходит в обычный ритм, за 7 лет для нас это уже привычный образ жизни. Самое главное – это следить за своим здоровьем, за питанием. Хирурги все, что могли, сделали», - комментирует она.

Конечно, переживания и стрессы повлияли на жизнь Евгении. Отразился и тяжелый жизненный опыт – два развода, гибель первого ребенка в автокатастрофе. И со вторым ребенком такая непростая ситуация – буквально борьба за жизнь.

«Как я выживала? Я старалась все плохие мысли от себя гнать. Я не думаю о том, что будет в будущем. Бывает, руки опускаются, наползает депрессия. Потом начинаешь вытаскивать себя из этого состояния, думаешь: надо жить, я должна быть рядом с ребенком, потому что я его опора», - говорит Евгения .

Ты герой, я тобой восхищаюсь

Фонд «Жизнь как чудо» появился в жизни семьи, можно сказать, тоже как чудо. Еще до приезда в Москву в Центр им.Шумакова Евгения обратилась в Фонд за помощью, и Роман сразу стал подопечным фонда. И вот уже семь лет организация оплачивает билеты, чтобы приехать на плановые осмотры.

«Если бы не фонд, я не осилила бы эти поездки… В Москве за два дня можно пройти все обследование, а у нас в Красноярске жизненно важный анализ на такролимус делается неделю, а тогда это уже неактуальная, недостоверная информация вследствие задержки. К тому же у красноярских врачей еще пока не много опыта ведения пациентов с пересаженными органами».

Донорство она не считает геройством: «Меня всегда удивляло, когда люди подходили и говорили: ты герой, я тобой восхищаюсь. А что значит, я герой? Я выполнила свой материнский долг. Я спасала жизнь, я боролась за ребенка».

Директор Центра им.Шумакова, главный внештатный трансплантолог Минздрава РФ, академик РАН Сергей Готье комментирует, что орган от живого донора – это наиболее простой путь получения трансплантата, особенно, если операция требуется незамедлительно. «При этом, конечно, не надо забывать о том, что хирурги несут ответственность не только за реципиента, но и за донора. Идеология развития донорства органов и у нас в стране, и во всем мире предусматривает, в основном, посмертное донорство. Но сохраняется возможность использования прижизненного донорства в ряде ситуаций, когда это действительно удобнее и целесообразнее для пациента и донора», - комментирует Готье.

Он поясняет, что печень – единственный орган, способный к регенерации: «Уже через 3-6 месяцев после проведения пересадки печень у донора, как правило, восстанавливается до 85% от своего изначального размера, а в течение года может восстановится полностью».

В то же время Сергей Готье не может не восхищаться родителями-донорами: «Это настоящее мужество – согласиться быть донором. Мы, врачи, знаем, что операция безопасна, но ведь подумать только – здоровый человек ложится под нож хирурга, это серьезное жизненное испытание! Правда, через несколько месяцев он вообще забудет, что с ним было, физически никаких последствий не будет. Но, чтобы именно так заканчивалась операция у донора, нужно приложить очень большие усилия по организации всего процесса и предотвращению возможных осложнений».

Подготовила Тамара Амелина